– Спасибо на добром слове, государь. – Бильбо поклонился. – И за приглашение спасибо. Но я не вправе бросать друзей – мы столько всего испытали вместе. И потом, я обещал разбудить Бомбура. Простите, мне пора.

Возразить было нечего. Бильбо выделили охрану, король эльфов вместе с Бардом собрались его проводить. И тут им навстречу поднялся старик в черном плаще, гревшийся у одного из костров.

– Отличная работа, господин Торбинс, – похвалил он, обнимая хоббита и хлопая по спине. – Ты не перестаешь меня удивлять.

Это был Гэндальф!

В первый раз за много-много дней Бильбо по-настоящему обрадовался. Но для вопросов, которые ему немедленно захотелось задать магу, времени уже не оставалось.

– Потерпи, – сказал тот. – Если я не ошибаюсь, скоро все кончится. Конечно, тебя ждут крупные неприятности, но не вешай нос. Ты справишься. И знай, на подходе вести, которых не слышали и вороны. Может, так тебе станет спокойнее. Спокойной ночи!

Озадаченный, но повеселевший Бильбо поспешил дальше. Его проводили до брода. Он перешел реку, ни разу не оступившись, попрощался с эльфами и двинулся к воротам. Усталые ноги слушались плохо, но незадолго до полуночи Бильбо уже поднялся на стену по веревке, которая так и свисала сверху. Хоббит отвязал ее, спрятал в котомку и уселся на стене, размышляя о том, что его ждет.

В полночь, как и обещал, он разбудил Бомбура и, отмахнувшись от гнома, благодарности которого, как сам он полагал, нисколько не заслуживал, завалился спать. И стоило ему только лечь, он тут же крепко заснул. Кстати сказать, снилась хоббиту сочная грудинка с яичницей.

Глава XVII

Гроза разразилась

На следующее утро спозаранок в лагере запели трубы. Вскоре гномы увидели, что к стене по узкому гребню кто-то идет. На некотором отдалении от стены посланец остановился и окликнул гномов: мол, согласится ли Торин вновь выслушать Барда – ибо поступили кое-какие важные вести, да и обстоятельства изменились.

– Верно, из-за Даина они так всполошились, – сказал Торин. – Ветер донес слух о его приближении. Я согласен! – крикнул он. – Но пускай приходят без оружия.

Около полудня у стены вновь зареяли стяги Леса и Эсгарота. Два десятка воинов сложили у начала гребня свои мечи и копья и лишь потом двинулись дальше. Среди них были Бард и король эльфов, а еще – какой-то старик, закутанный в плащ с капюшоном. Он держал в руках большую обитую железными обручами корзину.

– Привет тебе, Торин! – сказал Бард. – Ты не передумал?

– По-твоему, на закате у меня на уме одно, а на восходе – другое? – надменно бросил Торин. – Ты пришел задавать глупые вопросы? Я настаивал на том, чтобы эльфы ушли, а они по-прежнему здесь. И пока они тут, мне с тобой говорить не о чем.

– И ты ни за что не поделишься золотом?

– А что ты или твои дружки могут мне предложить взамен?

– Как насчет Завет-камня Траина? – поинтересовался Бард.

При этих словах старик открыл корзину и достал ослепительно сверкающий алмаз.

Торин онемел от изумления. Долгое время все молчали. Наконец Торин нарушил тишину; его голос срывался от ярости.

– Этот камень принадлежал моему отцу, а теперь он мой по праву! – воскликнул гном. – С какой стати мне выкупать свою собственность. – Удивление, однако, взяло верх, и Торин не удержался от вопроса: – Но как он к вам попал? Впрочем, не отвечай – и так все ясно, воры и есть воры.

– Мы не воры, – возразил Бард. – И готовы вернуть твою собственность – в обмен на нашу.

– Но как он к вам попал? – гневно вскричал Торин.

– Это я его отдал, – испуганно пискнул Бильбо, высунув голову из-за стены.

– Ты? Ты! – возопил Торин, хватая хоббита за шкирку обеими руками. – Ах ты, хоббит недобитый! Добытчик недорезанный! – Слов ему не хватило, и он стал трясти беднягу Бильбо, как кролика. – Клянусь бородой Дарина! Был бы тут Гэндальф, уж я бы ему все сказал! Подсунул, понимаешь, спутника! Да отвалится борода у этого мага! А тебя я просто о стенку размажу! – гаркнул гном, поднимая Бильбо в воздух.

– Стой! – прозвучал суровый голос. – Твое желание исполнилось. – Старик, пришедший с Бардом, поставил наземь корзину и сбросил с плеч плащ. – Вот тебе Гэндальф! Кажется, я весьма кстати. Будь добр, не покалечь моего добытчика. Лучше выслушай его.

– Все вы заодно, – прорычал Торин, швырнув Бильбо наземь. – Чтоб я еще когда-нибудь связался с магом и его дружками – да ни в жизнь! Ну, говори, крысеныш!

– Охо-хо-хо, – сказал Бильбо. – Извини, что так получилось, ладно? Помнишь, ты говорил, что я сам могу выбрать свою долю? Может, я понял тебя буквально – но мне рассказывали, что гномы на словах вежливее, чем на деле. Ведь было время, когда я верил, что на что-то гожусь. А теперь я, значит, крысеныш? А кто обещал мне свою признательность до конца моих дней, кто говорил, что он всегда к моим услугам? В общем, я забрал свою долю и потратил ее по собственному разумению.

– Да будет так, – угрюмо отозвался Торин. – Надеюсь, мы с тобой больше не увидимся. – Он обернулся к Барду. – Меня предали. Вы все верно рассчитали – я не могу отказаться от Завет-камня, главного сокровища моего рода. За него я отдаю одну четырнадцатую долю клада – золотом и серебром, но не самоцветами. Это доля вон того изменника, и пускай он вместе с ней катится куда подальше. Думаю, вы сумеете поделить сокровища. И этого негодяя забирайте, глаза бы мои на него не глядели! Пошел прочь, не то я сам тебя сброшу! Надеюсь, тебе достанется шиш без масла. Давай проваливай.

– А как насчет золота с серебром? – справился Бильбо.

– Потом, потом. Все в свой черед. Убирайся.

– Но до тех пор Завет-камень останется у нас, – заявил Бильбо, слезая со стены.

– Не слишком ты хороший король, – заметил Гэндальф, обращаясь к Торину. – Впрочем, все еще может перемениться.

– Очень даже может быть, – согласился Торин. Он уже – столь велика была над ним власть сокровищ – размышлял, сумеет ли с помощью Даина отвоевать Завет-камень и сохранить в целости клад.

Вот так Бильбо покинул Гору, без всякой награды за труды, если не считать эльфийских доспехов. И кое у кого из гномов, глядевших ему вслед, шевельнулись в сердце сожаление и стыд.

– Прощайте! – крикнул хоббит. – Может, еще когда свидимся!

– Проваливай! – рявкнул Торин. – И радуйся, что на тебе кольчуга, выкованная моими предками. Стрелы ее не пробивают, но если ты не поторопишься, я пришпилю к земле твои кривые лапы!

– Не горячись! – осадил его Бард. – Мы подождем до завтра. В полдень мы вернемся за той долей сокровищ, которую ты отдаешь за камень. Если все будет по-честному, эльфы уйдут в свой лес, а люди возвратятся к озеру. Прощай, Торин!

Они ушли, а Торин через Роэка отправил весточку Даину, извещая того обо всем случившемся и умоляя поспешить.

Минул день, минула ночь. Наутро с запада подул холодный ветер, нагнал тучи. Спозаранок в лагере послышались крики. Это прибежали дозорные с донесением, что у восточного отрога Горы показались отряды гномов.

Даин пришел! Его войско шло всю ночь, без отдыха, и поэтому появилось намного раньше, чем его ждали. Вся рать гномов была в длинных, до колен, кольчугах; ноги обтягивали «чулки» – металлическая сетка в мелкую ячейку, такую умели ковать лишь подданные Даина. Воины выглядели весьма внушительно, у каждого была при себе двуручная секира, на поясе висел короткий меч с широким лезвием, а на спинах гномы несли тарчи – круглые щиты. Пышные бороды были заправлены под поясные ремни, над угрюмыми лицами нависали налобники железных шлемов.

Запели трубы, призывая людей и эльфов к оружию. Между тем гномы широким шагом поднимались по долине. Основная часть войска вскоре остановилась между восточным отрогом и рекой, лишь небольшой отряд пересек реку и двинулся к лагерю. Вот остановились и они, сложили наземь оружие и подняли руки в знак мирных намерений. Бард выступил им навстречу, прихватив с собой Бильбо.